Сего сентября двадцать шестого текущего года пятнадцатого, в половине первого пополудни, Анна Григорьевна, супруга Фёдора Михайловича, пожелала посмотреть пиесу, показываемую в ТЮЗе за известную плату. Фёдор Михайлович не только не воспрепятствовал непреодолимому желанию своей супруги, но даже сам возгорелся непреодолимым желанием. «Прекрасная идея, — сказал он вседовольно, — осмотрим спектакля!», — и с сими словами, приняв под ручку свою супругу, тотчас же отправился с нею в ТЮЗ. Я же, по обыкновению моему, увязалась с ними рядом — в виде домашнего друга. Никогда еще я не видела Фёдора Михайловича в более приятном расположении духа, как в то памятное для меня утро, — подлинно, что мы не знаем заранее судьбы своей!
Войдя в ТЮЗ, он незамедлительно стал восхищаться великолепием здания, а подойдя к сцене, на которой и должна показываться спектакля, — САМ возжелал участвовать. И супругу свою с большим удовольствием прихватил!
Потом куражился режиссёр Федя, старая актриса падала, ветер раздувал рукописи и подумалось мне: ИСКУССТВО, а что ВЫ такое? Что ВЫ за сила такая непреодолимая?
— Так это и есть спектакля?! — сказала Анна Григорьевна голосом сожаления и нараспев, — а я думала, что ОН какой-нибудь другой!
Вероятнее всего, она думала, что ОН бриллиантовый. Таким образом, всё шло прекрасно и ничего нельзя было предвидеть.
— Мне кажется, ваша спектакля не живая, — выдохнула Анна Григорьевна.
— О нет, мадам, — отвечал ломаным русским языком режиссёр Федя и тотчас же, раздвинув до половины занавес, стал палочкой тыкать в старую актрису.
Тогда она зашевелилась, показывая свои признаки жизни, приподняла голову и испустила нечто подобное продолжительному хохоту.
— Ну, не сердись, старуха! — ласкательно сказал режиссёр Федя, удовлетворенный в своем самолюбии.
— Какая противная эта спектакля! Я даже испугалась, — еще кокетливее пролепетала Анна Григорьевна, — теперь он мне будет сниться ночами.
И вот в это-то самое мгновение вдруг страшный, неестественный крик потряс комнату. Не зная, что и… подумать, я сначала оледенела на месте; но, замечая, что кричит уже и…и… Анна Григорьевна, быстро оборотилась и…и…и… — что же я увидела! Я увидела, — о, боже мой!.. МИСТИЧЕСКАЯ ТРАГИКОМЕДИЯ.
